Неудачник (СИ) - Страница 93

Сегодня, еще дотемна, они въехали в четвертый по счету город — Брадбек. На первом же постоялом дворе, который им попался недалеко от ворот, было достаточно свободных комнат, поэтому в нем и остановились не только на ночевку, но и на весь следующий день.

— Нам всем нужно отдохнуть от дороги, — сказала спутникам Мануэла. — Вот мы и отдохнем. Заодно я здесь навещу одного из своих родственников. Клод, поскольку магистрат Бастиана со своим ордером сюда не добрался, можешь переодеться и повесить на шею медальон. Алина, тебе тоже можно больше не изображать служанку и выбросить эти тряпки. Сегодня отдохнем здесь и приведем себя в порядок, а завтра займемся развлечениями и визитами.

Они разложили принесенные слугами вещи, привели себя в порядок и спустились в трапезный зал ужинать. Людей в нем было немного, поэтому без труда нашли три стоящие рядом столика. Сытный и очень вкусный ужин поднял настроение и даже Робера настроил на добродушный лад. Все немного переели, поэтому не спешили подниматься из–за столов.

— Странный мальчик, — сказал Баум, показав рукой на сидевшего в углу зала ребенка. — Никогда не видел такой одежды. И в самом мальчишке что–то не так.

— Бросьте, Джед, обычный бездомный ребенок, — возразил Робер. — Странно только, что ему разрешают сидеть в зале, а не выгонят на улицу. По–моему, ему где–то лет десять, а таких уже в приюты не берут. Эй, слуга!

— Чего изволите, господин? — спросил подскочивший к шевалье разносчик.

— Отнеси тому мальчишке этот окорок и хлеб.

— Он не возьмет, господин, — сказал слуга. — Это порченый пришелец.

— Как порченый? — не понял Робер. — Кем?

— А вы разве не знаете? — удивился подавальщик. — Порченые пришельцы — это те, которые не принимают нашего мира и хотят умереть. Этому мальчишке всего девять лет, но он тоже хочет смерти. Его здесь подкармливали, а потом узнали, что он у себя был грамотный, стало быть, и у нас умеет не только писать и читать, но и складывать цифры. Хозяин ему даже работу предложил. Понятно, что за харч, но и деньгами чего–нибудь дали бы. А ему ничего не нужно. Убейте, говорит, а то самому страшно… Проезжий маг сказал, что у мальчишки много сил и хотел забрать его в школу, так пацан, представляете, отказался! Сидит в углу и пятый день не ест. И это при наших–то запахах! Видать, ему и в самом деле жизнь не мила. Так что не возьмет он пищу, еще посчитает за издевательство.

Робер поднялся из–за стола и подошел к мальчику, а Клод тут же обострил магией слух. Рядом с ним то же самое сделал Баум.

— Привет! — сказал Робер, садясь на стул рядом с ребенком. — Мне сказали, что ты хочешь умереть. Это правда?

— А вы мне поможете? — с надеждой спросил мальчик. — Тяжело умирать от голода там, где столько еды, а уйти и остаться совсем одному… Меня на улице чуть не разорвали собаки… Я не хочу жить, но так страшно умирать тоже не хочется. Всегда боялся боли…

— Тебе предлагали работу, — сказал Робер. — Предлагали даже учебу в школе магии. Это интересная, сытая жизнь! Что тебя заставило от всего этого отказаться?

— Вы не поймете! — сказал мальчишка и посмотрел на шевалье с такой недетской тоской, что того взяла оторопь. — Здесь все для меня чужое! Вся жизнь чужая и непонятная, но самое главное, что я потерял семью. Мама, папа, сестренка — все родные и любимые люди! Здесь я никому не нужен. Чужие люди могут пожалеть и поделиться пищей, но никто из них не поделится любовью, потому что я им не нужен, а они не нужны мне. Я думаю, что я уже умер там, в своем мире. У нас писали, что после смерти тоже есть жизнь. Где–то в других мирах и не такая, как у нас. Там можно жить, пока опять не вселят в родившегося ребенка. Я не знаю, что для этого нужно, может быть, опять умереть?

— Я солдат, и можешь мне поверить, что в смерти нет ничего хорошего, — сказал Робер, обняв мальчика. — Больно терять своих близких, что в твоем мире, что в нашем. И люди, и пришельцы — все одинаковые. Жизнь может отличаться, но чувства, мысли и стремления должны быть сходными. Желание отгородиться от непонятных тебе людей и согрешить, загубив свою жизнь — это слабость и трусость. Человек должен бороться до конца, а ты сдался, даже не начав. Ты был неправ, когда сказал, что никому не нужен. Просто ты еще не встретил того, кто смог бы заменить твою родню. Любовь можно найти и в этом мире. Хочешь стать моим сыном?

— Вы это серьезно? — уставился на него мальчик.

— Разве так шутят? — сказал Робер. — Ты одинок, и у меня нет ни одного родного человека. Правда, я недавно подружился с очень хорошими людьми. Если поедешь со мной, я тебя с ними познакомлю. Среди них даже есть знатная женщина, которую недавно воскресили.

— Я ничего не знаю и не умею, — сказал мальчик. — Буду вам обузой. Говорят, что во мне есть магия, но я ее не хочу! Меня сюда отправили из–за нее!

— Не хочешь и не надо, — успокоил его шевалье. — Никто тебя насильно не будет заставлять заниматься магией. Ты еще слишком мал, а как подрастешь, найдешь себе дело по душе. Ну как? Молчишь, значит, согласен. Ты пять дней не ел? Тогда сейчас нельзя наедаться. Тебя как зовут?

— Кирилл Матвеев. Кирилл — это имя.

— А я шевалье Робер Хазе. Если будешь моим сыном, назовут шевалье Кирилл Хазе! Личное имя у тебя красивое, а родовое — слишком длинное. Пойдем, сейчас закажем тебе кашу пожиже.

— Наш Робер нашел себе сына, — успел сказать Клод тем, кто не слышал разговора. — Мальчишка хотел уморить себя голодом, а Робер его уговорил этого не делать. Не стоит его пока ни о чем расспрашивать.

— А вот и мы! — сказал шевалье, помогая ослабевшему мальчику сесть на высокую табуретку. — Представляю вам Кирилла. Он только что согласился продолжить мой род и завтра поедет с нами в столицу. Слуга! Принесите мальчику разваренной каши, да пусть в нее добавят меда и вольют молока. А теперь знакомься ты. У нас очень странная компания. Здесь почти все графы и бароны, а шевалье — один я.